Камилжан Хамутович, как Вы можете охарактеризовать место и роль центральноазиатских государств – бывших республик СССР, во внешней политике РФ и в международных отношениях?
Коротко можно охарактеризовать их как активно и динамично меняющиеся, поскольку сегодня кв целом кардинально переформатируется вся система глобальных отношений между странами и народами.
Россия, на мой взгляд, в настоящее время освобождается от последних элементов политики своего рода старшего брата по отношению к центральноазиатским странам. Эта политика в советские годы была, возможно, эффективна и оправдана, но ныне пришли другие времена. Москва сейчас все более видит в странах региона своих равноправных партнеров, страны обладающие суверенитетом и проводящие самостоятельную внешнюю политику. И то, что позиция РФ эволюционирует именно в этом направлении, говорит о высоком уровне компетентности и политического реализма в руководстве нашей страны.
Другое изменение связано со все более развивающимся пониманием в странах региона пониманием его, как одного из «полюсов» формирующегося многополярному мира. Не надо думать, что после крушения на практике попытки создания Pax Americana – однополярного мира под полным контролем США. ему на смену придет дву- или трехполярный мир с такими центрами силы, как США и Россия, США и Китай и т.п. Грядущий мир будет реально многополярным, ибо сегодня все больше стран и региональных объединений стремятся в международных отношениях реализовывать. Прежде всего, свои интересы, одновременно всеми возможными способами гармонизируя взаимоотношения с соседями и другими странами с тем, чтобы не допустить проявления в них острого антагонизма.
Так и Центральная Азия уже не воспринимает себя как юго-восточное «подбрюшье» России или северо-западный сосед Китая. Регион отлично видит свое ключевое значение для Евразии и мира в целом, как территория основных торгово-экономических коммуникаций между востоком и западом, известных как «евразийские транспортные коридоры». Этот фактор, плюс значимые запасы минерально-сырьевых ресурсов, плюс сформированный во многих странах во времена СССР промышленный потенциал – все это достаточно весомые предпосылки для того, чтобы Центральная Азия со временем стала одним из полюсов формирующегося многополярного мира.
И какие есть конкретные проявления этой тенденции?
Подписанный в 2018 году после почти трех десятилетий многотрудных переговоров договор о статусе Каспия. Этот документ является не только основанием для формирования самостоятельного международно-политического вектора стран региона, но и фундаментом совместной деятельности по решению политических, военных, экономических и экологических проблем региона. Прикаспий – это место, где в географическом и культурном смысле встречаются Запад и Восток, Европа и Азия и в силу этого обстоятельства он является своего рода геополитическим «полигоном» для испытаний интеграционных механизмов, которые в будущем будут применены для всей Центральной Азии.
Знаете, это людям со стороны присущ взгляд на этот регион, как нечто единое, схожее, в культурном, да и политическом отношении. Но так ли это на самом деле?
В культурном и, главное, языковом отношении, где-то может быть такой взгляд и верен. Из пяти стран региона – четыре являются тюркоязычными и лишь таджики принадлежат к иранской языковой группе. Но политическая направленность стран весьма различна. Казахстан и Кыргызстан участвуют в интеграционных объединениях постсоветских стран причем довольно активно, Узбекистан и Таджикистан участвуют в структурах обеспечения коллективной безопасности, но в других интеграционных проектах пока придерживаются большей самостоятельности. И, наконец, существует Туркменистан, который вот уже более трех десятков лет жестко и последовательно придерживается нейтралитета.
Также нельзя обойти молчанием некоторые проблемы, преимущественно, геоэкономического характера существующие в двусторонних отношениях между странами региона. Такая ситуация в целом, серьезно тормозит процесс региональной интеграции центральноазиатских стран, которая сегодня находится на явно неудовлетворительном уровне. А ведь подобная интеграция -это главная основа для того, чтобы в обозримом будущем регион стал одним из значимых «полюсов» формирующегося нового многополярного мира.
Вы -уроженец Туркменистана, долгое время жили и работали в этой стране. Как-то так получилось, что Туркменистан очень периодически и нерегулярно присутствует в фокусе внимания граждан и информационном поле России. Связано ли это с политикой Ашхабада по отношению к РФ и странами бывшего СССР. Как Вы можете охарактеризовать место и роль Туркменистана в современном международно-политическом раскладе?
Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, будет интересен, как широкому читателю, испытывающему некоторый дефицит информации об этой стране. так и профессионалам в сфере практики современных международных отношений.
Более тридцати лет назад, Туркменистан, обретя независимость, пошел особым, не похожим на другие республики бывшего Союза. Да с первых дней независимости Туркменистан провозгласил позицию нейтралитета, которая, особенно в 90-е годы выражалась, помимо прочего. и в высоком уровне изолированности этой страны. Сейчас можно по разному к этому относиться, но на мой взгляд, именно благодаря тому курсу, который был взят сразу после обретения независимости, Туркменистану удалось избежать вовлечения в водоворот вооруженного экстремизма и исламизма, сохранить внутренний гражданский мир, создать самостоятельную экономику, а в идейно-политическом смысле – найти своего рода «смычку» между советскими и национальными общественными традициями туркмен.
Но ни что в этом мире не стоит на месте, все изменяется. В том числе и международная политика Туркменистана, его подход ко многим проблемам региона и мира. При этом должен заметить, что фундаментальные принципы, лежащие в основе, как внутренней жизни, так и международной политики страны остаются неизменными, тем самым подтверждая свою историческую жизнеспособность и действенность. Но есть и определенные изменения, прежде всего . в международной сфере, связанные с нынешними глобальными процессами.
Основные инициативы во внешней политике сегодня связаны с именем нового лидера этой страны, президента Сердара Бердымухаммедова. Несмотря на молодой для политика такого ранга возраст, Сердар Бердымухаммедов весьма опытный и компетентный политик, имеющий профессиональную подготовку и опыт работы в сфере экономики и международных отношений. Его отличает системный подход к проблемами политики, умение выстроить логическую цепочку приоритетов в ней. Это последнее касается, прежде всего, внешней политики.
Сердар Бердымухаммедов с генсеком ООН Антониу Гуттиеришем
Так выступая на саммите глав государств региона в 2023 г.в Бишкеке Сердар Бердымухаммедов ясно и четко определил приоритеты в совместной деятельности стран региона, которые и должны лечь в основу той самой региональной интеграции, о которой говорилось выше. Первое-это сотрудничество в области безопасности, существенные угрозы которой в регионе существуют и поныне и в связи с этим необходимо также использование средств т.н. «превентивной дипломатии ( Кстати., специальный Центр превентивной дипломатии стран Центральной Азии создан и функционирует именно в Ашхабаде), деятельность по формированию общего информационного поля стран региона с позитивным наполнением, что также очень важно, учитывая нынешний высокий уровень информационных технологий, и потенциальную возможность их использования также и экстремистскими кругами, разработка экономической стратегии региона ключевую роль в которой должны сыграть транспорт и логистика, повышение качественного уровня экономик стран региона через развитие современных деловых структур, наконец, тесное сотрудничество в образовательной и культурной сфере, с учетом общих исторических судеб народов Центральной Азии.
Наконец, нужно отметить знаковое выступление президента Туркменистана на сессии ГА ООН в 2022 г. В нем он призвал ООН стать полноценным источником дееспособного международного права. Об этом давно говорят, как причине слабости в том числе и международных структур, таких, как ООН. Отсутствие полноценного, универсального и дееспособного международного права, в том числе и с универсальным детально разработанным режимом санкций за нарушение его норм, привело к тому, что международное сообщество и по сей день не может решить острые конфликты с помощью политико-правовых мер. И ООН все чаще становится из-за этого объектом критики, часто справедливой. Реальное изменение положения дел именно в том направлении, которое предложил президент в своем ООН-овском выступлении теоретически позволит внести серьезный вклад в формирование нового справедливого и многополярного мира.
Важно отметить еще одну инициативу Туркменистана. Мы уже много говорили о геополитической важности Евразии, а в ее рамках- Каспийского региона, как стыковочного звена между Западом и Востоком. Президент страны не раз с высоких международных трибун говорил о необходимости сильного экономического альянса прикаспийских стран одной из которых является Туркменистан. Но отличительная особенность позиции Туркменистана – это тесное увязывание экономики с проблемами экологии и их решением. Этот вопрос жизненно важен не только для Туркменистана, но и всего региона центральной Азии. Туркменистан ни в коем случае не допустит, чтобы реализация экономических проектов (а это будут, прежде всего, проекты в сфере добычи сырья) нанесла непоправимый ущерб при роде и населению региона. Кстати, именно по экологическим соображениям Ашхабадом были критически встречены многие предложения, поступавшие в последнее время от иностранных инвесторов. С подробностями экологической программы Туркменистана по Каспию я лично намерен ознакомить российскую общественность на Каспийском медиафлоруме, который пройдет в Астрахани 16-17 августа 2024 г.
Получается, что нынешний нейтралитет Туркмении несколько иной, чем был ранее?
Нейтралитет остался нейтралитетом, как политика неучастия в военно-политических альянсах, тем более, с участием великих держав. Неважно, какие отношения с этими державами, со знаком «плюс» или «минус» военно-политический альянс с ними всегда означает для другого «невеликого» государства, тем более стремящегося к независимой внешней политике, определенное сужение пространства для свободного международного маневра, ощутимую зависимость от своего «великого» партнера. Но, заметьте, Туркменистан определяет свою нынешнюю политику, как конструктивный нейтралитет. Это уже не равнозначно «глухой» изоляции и допускает участие страны в организациях экономического, гуманитарного, и научно-культурного сотрудничества регионального и международного уровня, инициирование различных миротворческих и конфликто разрешающих инициатив.
И как вам видится такая политика на практике?
Отчасти, ответ на этот вопрос был дан выше. Сейчас хочу заметить вот что. Сегодня только три страны в мире имеют нейтральный статус – Швейцария, Австрия и Туркменистан. Известно, что первые две страны являются местами нахождения резиденций и штаб- квартир международных организаций и специализированных учреждений ООН. Здесь также действуют переговорные платформы по разрешению конфликтов разного уровня. Так и для нейтрального Туркменистана вполне реально в обозримом будущем стать в функциональном смысле такой «Швейцарией» для Центральной Азии, Среднего Востока, а может даже шире – для большой Евразии.
Беседовал Валерий Емельянов, главред «ВиМ»