Импозантный и в то же время приветливый бывший премьер-министр и министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу прибывает в Сулейманию, Ирак, в качестве почётного гостя Дельфийского форума( так в тексте, видимо речь идет о другом мероприятии- ВиМ) Его речь сдержанна, что соответствует его прозвищу «спокойная сила» турецкой дипломатии.
Греция и Турция были очень близки к решению проблем. С 2002 по 2016 год он помогал формировать внешнюю политику Турции и стал широко известен как создатель «неоосманизма» — термина, от которого он теперь отказывается. Когда-то он был правой рукой президента Реджепа Тайипа Эрдогана, а теперь является одним из его самых яростных критиков и основателем Партии будущего. Будучи сторонником греко-турецкого сближения, Давутоглу по-прежнему отстаивает доктрину «Голубой родины» как ответ на то, что он называет геополитическим окружением Турции, предупреждая, что любые односторонние действия Греции в Эгейском или Восточном Средиземноморье — это «русская рулетка».
РПК объявила о прекращении вооружённой борьбы спустя 40 лет. Хотя многие детали остаются неясными — например, где и когда будет сдано оружие, — прокурдская партия DEM призвала Эрдогана принять меры по укреплению доверия. Верите ли вы, что он это сделает?
На протяжении четырёх десятилетий РПК создавала серьёзные проблемы не только в Турции, но и в Ираке и Сирии. Решение этого вопроса было бы в интересах всех. Будучи министром иностранных дел, а затем премьер-министром, я поддерживал мирный процесс с 2013 по 2015 год. Иногда, несмотря на все усилия, вы не можете найти решение, потому что экстремистские группировки оправдывают своё существование наличием других. В 2013 году [председатель крайне правой ультранационалистической Партии националистического движения (ПНД) Девлет] Бахчели и националистические круги в Турции выступили против этого процесса. Но теперь Бахчели сам его инициировал. Он даже называл меня «Серок Ахмет» из-за моих тесных связей с курдами. В 2013 году в регионе всё было по-другому. Кризис в Сирии, рост влияния ИГИЛ, применение Асадом химического оружия и переворот в Египте изменили ситуацию. РПК изменила свою позицию, стремясь контролировать часть Сирии и создать новую базу. Сейчас турецкое влияние в Сирии на пике, и у власти находится новая администрация, тесно связанная с Турцией. Ключевой шаг — разоружение. Без него мы не сможем двигаться дальше. Я рекомендую не откладывать следующие шаги и начать их в течение недели или двух. Необходим реальный процесс разоружения, а не просто символические заявления. РПК должна полностью отказаться от вооружённой борьбы, а её руководство должно прекратить военные действия ради собственного блага.
Турция находится в центре глобальной геополитики, проводя переговоры по Украине и ядерной программе Ирана. Учитывая, что Эрдоган набирает политический капитал, насколько вероятно, что он будет баллотироваться на следующий президентский срок?
Позиция Турции по Украине верна. Активный нейтралитет — лучший путь для Турции, чтобы играть центральную роль. В 2008 году, во время вторжения России в Грузию, мы выступили посредниками в прекращении огня. Я лично разработал проект «Кавказского мирного пакта». Сегодня Турция вносит свой вклад, но окончательное решение остаётся за Путиным и Зеленским. Что касается Ирана, то в 2010 году, будучи министром иностранных дел, я был посредником в переговорах между «П5+1» и Тегераном. В мае того же года мы объявили о ядерном соглашении, основанном на письме президента Обамы, после 17 часов непрерывных переговоров. Тем не менее, это внешний имидж Турции. Если президент чего-то добьётся на международном уровне, он сможет извлечь из этого выгоду. Но с точки зрения конституции, это его последний срок. Для повторного избрания потребуется поправка к конституции. Никто не может предсказать, что произойдёт в ближайшие годы. Тем не менее мы не можем игнорировать крах экономики, рост бедности, безудержную коррупцию и ограничение свободы мысли. Победы во внешней политике значительны, но люди голосуют, исходя из своих повседневных проблем, в основном экономических.
После свержения Асада Турция сохранила свои войска на севере и северо-западе Сирии, как и Израиль на юго-западе. Учитывая, что обе стороны укрепляют свои позиции, а Эрдоган и Нетаньяху обмениваются резкими словами, есть ли место для сближения?
«
Дело не в отношениях между Турцией и Израилем. Дело в отношениях между Израилем и человечеством. Позвольте мне внести ясность: Израиль совершает геноцид и стремится уничтожить Газу. Он проводит этнические чистки. Эти действия являются преступлениями, которые должны быть рассмотрены Международным уголовным судом. Израиль также пытается дестабилизировать Ливан и Сирию. После Ливанской войны 1982–1983 годов и оккупации Бейрута, где происходили такие зверства, как в Сабре и Шатиле, Израиль считает, что имеет право на военное вмешательство в Южном Ливане. Сейчас он пытается применить эту тактику в Сирии, что является вопиющим нарушением международного права. Если такие военные действия распространятся на северную Сирию, это будет представлять прямую угрозу для Турции. Стратегия Израиля заключается в том, чтобы сеять раздор между турками и курдами, турками и арабами, курдами и арабами, иранцами и другими. Но, несмотря на своё технологическое превосходство, он уже почти два года не может победить народ, у которого нет регулярной армии. В 1967 году Израиль за шесть дней разгромил четыре арабских государства. Сегодня, обладая всей этой военной мощью, он не может контролировать даже Газу.
Между Трампом и Эрдоганом сложились отношения, основанные на взаимном уважении. По имеющимся данным, США могут снять оставшиеся ограничения, препятствующие оборонному сотрудничеству, поскольку Госдепартамент недавно одобрил продажу передовых ракетных систем. Как вы оцениваете позицию Турции в этих условиях?
Турция и США — две страны со значительными стратегическими интересами. Дело не в личных отношениях. Нам нужен здравый и рациональный подход. Когда я был министром иностранных дел, а Хиллари Клинтон занимала тот же пост, мы исходили из того, что Турция — мощная страна в центре Афро-Евразии, имеющая выход на Балканы, Кавказ, Центральную Азию и Ближний Восток, а США — глобальная держава. Ни одна из этих стран не может позволить себе игнорировать другую. Поэтому необходим более стратегический подход, основанный на институтах и долгосрочной стратегии, а не только на личных отношениях между президентами.
Насколько близки Греция и Турция к разработке дорожной карты, которая потенциально могла бы передать их основной спор — о исключительных экономических зонах и континентальных шельфах — в Международный суд в Гааге?
Мы должны привнести концепцию эмпатии в греко-турецкие отношения. В 2010 году в Афинах мы провели совместные заседания кабинета министров и за один день подписали 25 соглашений. Это было более значимо, чем 90 лет дипломатических отношений. Однако если Греция утверждает, что исключительная экономическая зона принадлежит только ей, и стремится контролировать всю морскую и экономическую зону, это неприемлемо. Ни одно турецкое правительство никогда бы этого не допустило. Турция имеет самую протяжённую береговую линию в Восточном Средиземноморье, и её нельзя ограничивать. Точно так же Турция должна рассматривать Эгейское море не как пространство для конкуренции и гегемонии, а как море сотрудничества. Здесь есть огромный потенциал для взаимодействия. Если в этом регионе есть природные ресурсы, их следует совместно изучать и использовать.
В 2011 году вы были министром иностранных дел Турции. В то время были ли мы близки к решению проблемы Кипра и морских зон — или хотя бы к созданию основы для этого? Каковы были основные принципы?
Мы были очень близки к этому. Между Турцией и Грецией велись предварительные переговоры, основанные на взаимных интересах. К сожалению, после моей отставки переговоры прекратились. Был достигнут значительный прогресс в решении вопросов, связанных с континентальным шельфом и морской зоной. Это был комплексный пакет мер. Вы можете урегулировать разногласия в Гааге, но у обеих сторон есть юридические аргументы. Исход неясен, и решение может стать гильотиной. В 2004 году я был членом турецкой переговорной группы в Бургенстоке. Огромная возможность была упущена. Тогда премьер-министр Эрдоган, министр иностранных дел Гюль и все мы пошли на большой риск. К сожалению, греческая сторона сказала «нет». Когда время идёт, а решение не найдено, старые решения теряют актуальность. С момента принятия плана Аннана прошёл 21 год, и два сообщества разделены как никогда. Общие воспоминания стираются. Вопросы собственности остаются нерешёнными. Это огромная упущенная возможность. Лучший вариант на данный момент — решение о создании двух государств под контролем ЕС.
Рассматриваете ли вы «Голубую родину» как продолжение вашего стратегического видения, изложенного в вашей книге «Стратегическая глубина», и соответствует ли оно концепции неоосманизма?
В своей книге я предложил новый региональный порядок вокруг Турции — на Балканах, Ближнем Востоке и Кавказе, — а не стратегию турецкой гегемонии. Я отвергаю термин «неоосманизм». Он используется определёнными кругами, чтобы настроить арабов против нас. Что касается «Голубой родины», то это реакция на «Карту Севильи», которая ограничивает Турцию заливом Анталья. Турция имеет право сказать «нет». В конце концов, эта Голубая Родина принадлежит всем нам. Никто не может загнать Турцию в ловушку в Средиземноморье. Мы можем либо сотрудничать и стать двумя восходящими звёздами, либо потерпеть неудачу, сражаясь друг с другом и поддаваясь манипуляциям со стороны внешних сил.
Как вы относитесь к сотрудничеству Греции с Египтом, Израилем и Кипром? Направлены ли эти союзы против Турции?
Если Турция окажется в изоляции, это будет опасная игра — вроде русской рулетки. Попытки изолировать Турцию с помощью трёхсторонних союзов с Грецией, Израилем и Египтом ошибочны и незрелы. Пропагандировать легко, а создать атмосферу сотрудничества — трудно. Если проблема кажется неразрешимой, отложите её в сторону и продолжайте сотрудничать. Со временем эта проблема уменьшится. Вот мой совет моим греческим друзьям: относитесь к Турции с добротой. Не отстраняйте нас. Мы могли бы создать общую Ассоциацию стран Восточного Средиземноморья — Грецию, Египет, Турцию, Сирию, Ливан. Это пошло бы на пользу всем.
Беседовала Николетта Критику
Фото: ахмет давутоглу с тогдашним греческим премьером Алексисом ципрасом обсуждает проблему беженцев