Не раз приходилось сталкиваться с подобным: как что-то «не по шёрстке», так сразу кричат: «Дискриминация!» Для многих людей, видимо, слово «дискриминация» означает всё, что им не нравится, всё, что им лично как-то мешает. Двойку поставили – дискриминация, лишили премии за прогул – тем более. Всё, что обидно и досадно, – «несправедливо», а несправедливость уже понимается как дискриминация. Хотя несправедливость оценки или наказания ещё нужно доказать, тем более сложно доказывается наличие дискриминационных оснований (по признаку расы, пола, религии, состояния здоровья, сексуальной ориентации и гендерной идентичности и др.) для этой несправедливости. Но чаще всего об этом забывают, понимая под дискриминацией любое «наших бьют!»
Заявления о дискриминации российских СМИ «иностранными интернет-платформами» тому яркий пример. В журнале «Международная жизнь» (председатель совета журнала – министр иностранных дел РФ), на сайте которого опубликована красивая инфографика, иллюстрирующая эту тему, подчеркивается, что дискриминация «приобрела системный характер». Знают ли юристы-международники, что такое системная дискриминация? Эксперты ООН и Совета Европы подразумевают под этим термином исключенное положение меньшинств, связанное с распространённой в обществе, но часто не осознаваемой дискриминацией по одному из основных признаков (этнические, религиозные группы, женщины, люди с инвалидностью, ЛГБТИ+). С такой дискриминацией сталкивается почти повсеместно, например, цыганское население. Очевидно, что драматическая история «ограничения показа 5 аккаунтов» в YouTube никак в это определение не попадает. А попадает другое – преследование всего «иностранного», поражение в правах людей с двойным гражданством, иностранных СМИ и интернет-платформ, НКО и физических лиц, объявленных «исполняющими функции иностранных агентов».
Как нельзя лучше эту мысль выразил в своём особом мнении судья Конституционного суда Константин Арановский, комментируя постановление по жалобе на закон о СМИ, ограничивший права иностранных владельцев. Недаром, прежде чем принять новый клубок законов против СМИ, НКО и людей, как-либо связанных с иными странами, власти предусмотрительно запретили судьям Конституционного суда иметь «особое мнение»! Это мнение Арановского хочется привести большими цитатами: «Не может быть признаком угрозы конституционно значимым ценностям само по себе иностранное происхождение лиц, капиталов, идей и т. п. Многонациональный народ Российской Федерации принимал свою Конституцию, сознавая себя частью мирового сообщества, как это следует из ее Преамбулы». И ещё: «Правомерные ограничения прав и свобод имеют охранительный смысл и предназначены именно для защиты конституционных ценностей (объектов)…»полезнее» прав человека ничего не может быть в российском конституционном правопорядке, где они имеют высшую ценность. Им нельзя предпочесть иное благо, публичный интерес во влиятельных настроениях и намерениях властей».
Судья Арановский предостерегал: если властям будет позволено контролировать распространение информации «с правом удалять из него «сомнительных» (например, иностранцев и бипатридов), то появится цензура, контроль над умами и мнениями вопреки предписаниям и запретам статьи 29 Конституции». Представление об «угрозе», таящейся в иностранцах, Арановский требовал «установить и доказать в конституционном судопроизводстве, причём в реально существующих опасностях, в действительных источниках риска», в противном случае, по мнению судьи, «ограничения прав и свобод выйдут за конституционные рамки».
Арановский напоминал и о другом решении Конституционного суда, касавшемся закона об НКО. Там утверждалось: «Россия «не мыслит себя вне мирового сообщества», а иностранное финансирование некоммерческих организаций «не ставит под сомнение их лояльность государству», иное противоречило бы Конституции. Основной закон обязывает государство охранять достоинство личности и не позволяет его умалять. Согласно Конституции, даже статус «организации, выполняющей функции иностранного агента, не предполагает негативной оценки» или «отрицательного отношения к осуществляемой ею политической деятельности» и «не может восприниматься как проявление недоверия или желания их дискредитировать», а иностранный вид на жительство не умаляет гражданина в правах и не дает оснований отказать ему в праве быть членом избирательной (территориальной) комиссии».
Увы, напрочь забыто не только прошлогоднее особое мнение судьи, заявлявшего прямо, что «ксенофобия – старый и стойкий рефлекс, который, однако, скорее вводит в заблуждение, чем ориентирует в реальных рисках… чтобы всего потом бояться и во всём винить иностранцев» (тем самым фактически признававшего ксенофобным, а значит, дискриминационным поражение в правах иностранных СМИ и других организаций, связанных с «мировым сообществом»). Новейшие законопроекты перечеркивают и осторожные постановления КС, где хоть и не признавалось клеймо «иностранного агента» неконституционной нормой, но пространно объяснялось, что само по себе оно «не может восприниматься как проявление недоверия или желания дискредитировать».
Теперь, когда каждому, попавшему в реестр, надо будет указывать про себя или даже другого человека, что он – агент или «аффилирован с лицом, выполняющим функцию агента», когда клеймо это не позволит избираться и занимать муниципальные должности, когда иностранные СМИ и платформы можно будет блокировать и «замедлять», а можно будет НКО просто закрывать (именно по причине недоверия и желания дискредитировать), вся прежняя риторика Конституционного суда окажется «факультетом ненужных вещей», как и сама поруганная Конституция.
Стефания Кулаева
Впервые опубликовано на Радио Свобода