Масуд Барзани — образец курдского националиста, тесно связанного с традиционной средой и соединившего в своем лице традицию и требования нынешнего дня. Он происходит из рода племенных шейхов и лидеров суфийского ордена Накшбанди, на протяжении полутора столетий соединявших светскую и духовную власть над группой курдских племен, известной как Барзан. Два его дяди, шейх Абдел-Салям (казнен в 1915 г.) и шейх Ахмед (ум. в 1969 г.) вписали свои имена в историю национально-освободительной борьбы южных курдов. При этом шейх Ахмед известен также как смелый реформатор ислама, пытавшийся приспособить эту религию к курдскому национальному духу и выдвигавший в ней на первый план элементы терпимости и гуманизма. Грандиозная фигура отца Масуда, Моллы Мустафы, долгое время бывшего символом и лидером курдского национального движения, не нуждается в представлениях. Масуд родился 16 августа 1946 года, в тот самый день, когда подпольный съезд в Багдаде провозгласил создание Демократической партии Курдистана и избрал его отца (находившегося тогда в Иране) председателем партии. Первые 12 лет жизни Масуд воспитывался в семье деда по матери — лидера племен зибари; отец, находившийся в эмиграции в СССР, после прославивших его подвигов во время Барзанского восстания 1943 года, защиты Мехабадской республики в Иране и знаменитого похода в СССР — был для мальчика легендой. После революции 1958 года Масуд впервые увидел отца и на всю жизнь попал под обаяние его мощной личности. Весной 1962 года, шестнадцати лет от роду, он присоединяется к недавно вспыхнувшему Сентябрьскому восстанию. Как рассказывает сам Масуд, старик Барзани первое время сомневался — сможет ли его юный сын вынести тяготы партизанской жизни; и лишь когда Масуд безропотно поднялся на гору с тяжелой винтовкой за плечами, Молла Мустафа решил, что сын сдал экзамен на звание пешмарга. С этого момента почти полувековой давности, Масуд Барзани навсегда связал свою судьбу с курдской национально-освовобительной борьбой. По мере развития восстания, Масуд назначается на видные посты: сначала он руководит повстанческой радиостанцией, а затем, с помощью специалистов одной из ближневосточных стран, создает и возглавляет повстанческую спецслужбу — «Парастин». К этому периоду его деятельности относится характерный случай, рассказанный им самим в мемуарах. Однажды Масуд доложил отцу, что существует возможность ликвидировать одного из самых отъявленных сообщников преступлений Саддама Хусейна — его дядю Хайруллаха Тальфаха. Предполагалось поставить мину в его дом, шансы на успех были более чем высоки. Масуд направился к отцу, чтобы получить его санкцию. О дальнейшем он рассказывает так: «Когда я ему это сказал – он нахмурился и сказал: “А есть гарантия, что не пострадают женщины и дети”; Я ответил: “конечно, нет”. Он сказал: “тогда какая разница между вами и Каззаром <начальник иракской спецслужбы>?” Затем посмотрел на меня и сказал: “Слушай меня внимательно. Я предупреждаю вас, чтобы вы не убивали невинных людей, женщин и детей. Это – дела, достойные трусов. Впредь, если меня не будет, чтобы запретить лично — я категорически запрещаю тебе так поступать, когда бы и при каких бы условиях это ни было”. И добавил: “Если вы такие отважные – уничтожайте преступников, которые организуют против нас эти заговоры, а не женщин и детей”. Это меня удивило и стало для меня уроком того, как широко мыслит Барзани и насколько гуманны и справедливы его взгляды. Я передал это службе безопасности и сказал: “Категорически запрещаю совершать такого рода ошибки. Мстите только врагам революции”.
После смерти Мустафы Барзани в 1979 году, Масуд возглавляет партию — заметим, возглавляет далеко не автоматически, как «сын своего отца», а одержав в напряженной борьбе победу над сильными конкурентами, из которых Сами Абдул Рахман, глава Временного Руководства ДПК, казался вполне реальным претендентом на пост председателя. Кстати, отношения Масула с Абдул Рахманом ярко демонстрируют его политический стиль. Потерпев поражение в борьбе за лидерство, Абдул Рахман с группой сторонников вышел из ДПК, создав собственную «Народно-демократическую партию Курдистана». В такой ситуации лидер тоталитарного склада, очевидно, объявил бы его врагом №1, подобно тому, как Сталин объявил врагом №1 Троцкого. Масуд Барзани повел себя прямо противоположным образом: он всячески способствовал возвращению Абдул Рахмана в партию, после чего тот стал вторым по влиянию человеком в партии и оставался им вплоть до своей трагической гибели (погиб в ходе крупного исламистского теракта против штаб-квартиры ДПК в Эрбиле в 2004 году). Столь же характерны взаимоотношения Масуда со своим братом Идрисом. Сам Молла Мустафа перед смертью беспокоился, что соперничество братьев, каждый из которых был крупным деятелем, имевшим своих приверженцев, может расколоть партию. Однако Масуд разрешил все противоречия, предложив Идрису разделить сферы деятельности: Идрис взял на себя военные, Масуд — политические вопросы. 1991 год явился первым «звездным часом» Масуда — ему вмеcте с Джалалом Талабани при поддержке сил НАТО удалось освободить три северные провинции Ирака, создав «Свободный Курдистан». Последовавшая затем гражданская война между ДПК и ПСК бросила тень и на Барзани, и на Талабани. Однако с окончанием гражданской войны вновь проявилась готовность Барзани к договорам и компромиссам, результатом чего было стратегическое соглашение между ДПК и ПСК, избрание Барзани президентом Курдистана в 2005 г и новое, на этот раз всенародное, избрание 4 года спустя. Таким образом, Масуд Барзан, или «кэк Масуд» («господин Масуд», как зовут его в Курдистане, является единственным в истории курдом, который может по справедливости называться всенародно избранным национальным лидером. Надо отметить, что Масуд Барзани очень часто во время своих международных встреч с лидерами многих стран подчеркнуто одевается в курдскую национальную одежду.
Барзани, хотя и глава партии — не идеолог и на роль идеолога никогда не претендовал, но если попытаться определить ту идеологию, которой он реально руководствуется, ее можно определить двумя словами: национализм и прагматизм. Ставя превыше всего курдские национальные интересы, Барзани, в то же время, не сковывает себя какими-то предвзятыми идеологическими концепциями. ДПК долгое время считала себя социалистической партией, но политику премьера от ДПК, Нечирвана Барзани, оппоненты упрекали в чрезмерном экономическом либерализме. Тем не менее, возможно, в ситуации «нулевых годов», когда в Курдистане было необходимо создать (из ничего!) рынок и заманить первых инвесторов, ультралиберализм был необходим и неизбежен.
Прагматизм и осторожность характерны для Барзани и во внутренней, и во внешней политике. Он может быть очень жестким, когда считает, что затронуты коренные принципы и интересы (вспомним, например, открытую угрозу военным столкновением летом 2008 г., когда иракская армия начала наступление в Ханекине). Он в целом не сторонник радикальных действий и решений в рутинной политике. Показательно, например, что управляемый ДПК Эрбиль известен как консервативный город по сравнению с либеральной Сулейманией. Там не увидишь девушек в мини-юбках, запрещено публичное принятие пищи в дни Рамадана, а тираж журнала с курдским переводом «Сатанинскихь стихов» Рушди был оперативно конфискован. Защитники такой политики полагают, что, поскольку консервативные настроения сильны в самом курдском обществе, и власть поступает разумно, не избегая излишнего социального напряжения и не давая козырей в руки исламистской оппозиции. В противном случае, по их мнению, существует опасность реакции, подобной той, свидетелем которой был Иран в 1979 году.
Барзани, как и Талабани, нередко ставят в личную вину отрицательные качества сложившейся в Курдистане системы: клановость, протекционизм, высокий уровень коррупции и т.д. Критики, однако, не уточняют, каким образом (по их мнению) в обществе, традиционно основанном на клановых, семейных и групповых связях, может разом расцвести демократия европейского толка. Если сравнивать Курдистан не с Германией или Швейцарией, а с соседними странами, то следует констатировать, что уровень свободы там достаточно высок, гражданское общество развивается, и демократические процессы налицо, свидетельством чему — как раз активность критиков, в том числе и в парламенте. Курдистанский регион под руководством Барзани — динамично развивающееся, светское, либеральное общество, которому суждено, несомненно, большое будущее. Как то одно западное информационное агентство попросило у Масуда Барзани написать свою автобиографию, надеясь получить развернутую анкету о жизни и деятельности курдского лидера. Они получили очень многозначительный ответ – в анкете было написано одно слово – ПЕШМАРГА.