Первого президента независимой Боснии и Герцеговины д-ра Алию Али Изетбеговича (1925-2003) можно по праву назвать первым в ряду европейско-мусульманских философов и мыслителей новейшего времени (но не богословов, богословом он не был по определению). Во-первых, потому, что принадлежал он к народу, традиционно проживающему в европейском культурно-географическом ареале, и, во-вторых, потому, что значительную часть своей жизни и трудов посвятил обоснованию роли ислама в мировой истории, основываясь именно на европейском культурно-философском наследии.
Алия Али Изетбегович родился в 1923 году в местечке Босански Самач на севере Боснии. Его семья принадлежала к знатному, но обедневшему славяно-мусульманскому роду, известному еще со времен Османской империи. Бабушка Алии Изетбеговича была этнической турчанкой. После достижения независимости Сербии, на волне поднявшегося национализма, мусульманская семья Изетбеговичей была вынуждена покинуть Белград, где она проживала, и переселиться в Боснию.
С самых ранних лет Алия был вовлечен в общественную жизнь мусульман этого края. Еще перед Второй мировой войной он стал активистом организации “Млади муслbмане” (“Молодые мусульмане”). Во время войны эта организация оказывала значительную помощь пострадавшим от гитлеровской оккупации, однако ее деятельность носила противоречивый характер. Часть членов организации предлагала поддержать югославских партизан, а другая часть, среди которых был и Алия Изетбегович, делала ставку на… батальон войск СС “Ханджар”. Это послужило основанием для ареста Изетбеговича в 1946 году и осуждения на три года тюремного заключения. Столь мягкий приговор был обусловлен тем, что Изетбегович никогда не принимал участия в боевых действиях на стороне нацистов, да и доказательная база того, что он поддерживал именно пронацистскую фракцию “Молодых мусульман”, все-таки и сегодня не имеет достаточной доказательной базы. После выхода из тюрьмы Изетбегович завершил начатое еще до войны юридическое образование, получил диплом в Сараевском университете и занялся юридической практикой, совмещенной с общественной деятельностью.
В 1970 году из-под пера Алии Изетбеговича вышло первое философско-публицистическое произведение – “Исламская декларация”. Она выражает его личное видение соотношения ислама, общества и государства. Власти тогдашней СФРЮ запретили публикацию этой работы за то, что она является декларацией исламского фундаментализма и призывает к введению шариата в Боснии. Эти же аргументы использовали и сербские националисты, обосновывая свое вторжение в Боснию и Герцеговину в 1990-х гг. Изетбегович всегда отвергал подобные обвинения. Вот как интерпретирует этот текст британский автор Ноэль Малькольм: “Эта декларация – всего лишь самые общие рассуждения об отношении ислама и политики, и относятся они ко всему мусульманскому миру в целом: в ней не разу даже не упоминается Босния, и нет ничего, что можно расценивать как фундаментализм”.
Более глубоко и четко свои взгляды Алия Изетбегович выразил в книге “Ислам между востоком и западом”, написанной еще в 1980 году, но увидевшей свет лишь в 90-х. Во многих странах она стала настоящим бестселлером среди произведений исламской и исламоведческой литературы. К сожалению, этого не скажешь о России, поскольку политическая и гражданская части нашего общества относятся к югославским событиям несколько односторонне, безоглядно и часто весьма необоснованно поддерживая сербскую сторону.
Труд Алии Изетбеговича “Ислам между Востоком и Западом” не является, как может показаться на первый взгляд, сборником различных эссе, философской, культурологической, религиоведческой и политологической направленности, объединенных одной, достаточно общей, указанной в названии книги, темой. Нет, это цельная монография, объединенная единством замысла и концепции.
В первой части своей книги, под названием “Предпосылки: размышления о религии”, состоящей из 6 глав, автор делает сравнительный анализ материалистического и религиозного понимания таких базовых категорий философской мысли, как творение и эволюция, культура и цивилизация, феномен искусства, мораль, культура и история. Анализ делается исключительно на современном западном философском и культурном материале. И сравнение материалистического и духовно-культурного дискурсов при рассмотрении всех этих категорий было донельзя актуальным. Ведь в годы, когда писалась эта книга, материализм и атеизм были не только мировоззренческой, но и политической реальностью значительной части человеческого общества.
Из содержания первой части книги для нашей темы особенное значение имеет методологический посыл автора, подробно рассмотренный им в главе второй части первой книги (см. Alija Ali Izetbegovic. “Islam between East&West. Printed in Ankara, 1994. Рp. 43-71). Дело в том, что автор, вразрез с традиционным и преобладающим до сего дня подходом, четко разводит понятия цивилизации и культуры. Цивилизация, по его мнению, – категория сугубо материальная, связанная с земным бытием человека и человечества, а культура суть воплощение, реализация духовного и религиозного начала в человеческой личности и ее деятельности. И это отражение общего дуализма всего мироздания.
Вторую часть книги под названием “Ислам как биполярное единство” можно назвать философско-религиоведческой (но не телогической). Концептуальная задача автора заключается в том, чтобы показать, что именно в исламе преодолевается противоречивый дуализм человеческой личности и общества, и два начала, материальное и духовное, сводятся в неразрывное и гармоничное единство. Как писал сам Изетбегович в предисловии к данной книге, “ислам – единственно возможная форма синтеза, способная объединить определяющую сущность человеческого бытия дуальность” (Ibid., Рp 18-19).
В главе “Моисей – Иисус – Мохаммад” автор показывает это на примере исторической эволюции авраамической религиозности через цепочку иудаизм-христианство-ислам: “Среди религий иудаизм представляет идею, направленную в посюсторонний мир. Все идеи и концепции, определяющие иудейское мышление, направлены на создание рая на земле”. Автор в этой связи также отмечает, что иудаизм никогда полностью не воспринимал идеи бессмертия. Царство Божие должно реализоваться здесь, на земле, а иудейский Мессия – это не пророк, но торжествующий царь, победивший владыка. Как указывает Алия Изетбегович, иудаизм всегда был связан с мировой цивилизацией, но не с культурой. Вслед за Бертраном Расселом, который цитируется в данной главе, Изетбегович соглашается с мнением, что евреи с древности и до наших дней связаны были, прежде всего, с городской культурой, а иудаизм был “коммерческой” религией.
Христианство же, в отличие от иудаизма, свой идейный вектор направляет вовнутрь человеческой личности, а не вовне, на общество. Оно также признавало дуализм бытия, четко разграничив при этом Богово и кесарево. Перед своим адептом религия Христа ставит необходимость четкого и однозначного выбора, что зафиксировано в евангельском изречении: “Не можете служить Богу и маммоне”.
По мнению Алии Изетбеговича, христианские религиозные и церковные авторитеты постоянно подчеркивали различие между Ветхим и Новым Заветами. Автор апеллирует при этом к т.н. гностическому “Евангелию Маркиона”, не признаваемому Церковью, которое, тем не менее (опять же, по мнению автора), послужило основой для Евангелия от Марка. В этом “Евангелии” Иисус отменяет “Моисеев закон” и противопоставляет Яхве, Бога справедливости и Спасителя мира видимого, Богу любви, Сотворившему мир невидимый.
Касательно христианства в книге утверждается, что данная религия в качестве высшего духовного идеала предлагает аскетическую монашескую жизнь, внутреннюю созерцательность. Говорится, что таким образом в христианстве, как и в некоторых других религиях (например, буддизме), существует как бы два духовных пути – один для широких масс верующих, другой – для особо “посвященных”. Автор утверждает также, что аят Корана 2:286 – “Не возлагает Аллах на душу ничего, кроме того, что для нее под силу” – навеян мусульманским видением христианской духовности.
Раздел, посвященный пророку Мохаммаду, а также месту и роли ислама в исторической цепочке авраамических религий, называется, на первый взгляд, странно и парадоксально: “Принятие и отвержение Христа”. Правда, смысл этого названия раскрывается уже в первом абзаце данного раздела, который стоит привести полностью: “Религия может повлиять на этот мир только в том случае, если она сама по себе станет мирской, секулярной, а это произойдет только в том случае, если она окажется вовлеченной в политику в самом широком смысле этого слова. Ислам – это христианство, ориентированное в мир. И подобное определение отражает как сходство, так и различие между двумя религиями (исламом и христианством)” (Ibid., Рp 192-193).
Далее автор анализирует взгляды на ислам и его природу ряда европейских философов и мыслителей нового и новейшего времени. Так, Гегель рассматривал ислам как прямое продолжение иудаизма, что понятно, исходя из христианских убеждений самого философа. Мирча Элиаде в своих “Заметках по сравнительному религиоведению” пишет, что Мохаммад символизирует своей личностью и миссией точку перехода от второго этапа духовного развития человечества к третьей и заключительной фазе этого процесса.
Каково же концептуальное видение ислама самим Алией Изетбеговичем? Ислам, по его мнению, – это кульминация, уникальный в истории синтез “материализма” обращения к жизни внешней, общественной, которую воплощал иудаизм, и глубокой, внутренней посвященной жизни, обращение к горнему, которое связывается с христианством. Мохаммад своей миссией и своей личностью объединил эти два, казалось бы, несовместимых начала.
Интересно следующее наблюдение автора. Иисус в Своем служении всячески старался избегать Иерусалима – града фарисеев, неверующих и верующих так себе. Мохаммад также удалялся в пещеру на горе Хира, однако всякий раз возвращался в языческую Мекку для продолжения своей миссии.
Однако, указывает Изетбегович, то, что было провозглашено в Мекке, еще нельзя в полной мере назвать исламом. Ислам достиг своей кульминации, стал тем, чем он есть, именно в Медине. В пещере Хира Мохаммад был постящимся аскетом, мистиком, ханифом. В Медине же он стал глашатаем исламской идеи. То есть его взгляды оформились и кристаллизовались в Медине, когда религиозное откровение стало частью и внешней общественной жизни.
Алия Изетбегович также считает, что именно ислам дал законченную и ясную концепцию Бога. Христианство, по его суждениям, никогда не было носителем четкой идеи Единого Бога. В христианстве существует некая концепция “божественности”, но отнюдь не четкое представление о Едином. И миссия Мохаммада состояла в том, чтобы сделать евангельский образ Бога “более чистым и более близким” к пониманию человеческим разумом и чувствами. “Аллах – это Бог, отзывающийся на тоску человеческой души и соответствующий некоторым возвышенным идеям нашего разума. В Евангелиях Бог – это Отец, в Коране – это Наставник. В Евангелиях Бог – любим, в Коране – уважаем, – пишет Изетбегович. – В более поздние времена Единый Бог трансформировался в серию образов, имеющих мало общего с чистым монотеизмом (Троица, почитание Девы Марии, святых и т.п.). Ислам же остался чисто монотеистической религией, исповедующей одного Бога – Аллаха” (Ibid., 194-195).
Развивая дальше свое видение ислама в общеавраамическом контексте, и, прежде всего, в связи с христианством, Алия Изетбегович высказывает мнение, что христианский Бог является Господом только личностного духовного мира, в то время как Люцифер правит миром материальным. Поэтому в христианстве вера определяется личностной свободой, в то время как вера мусульман в Аллаха предполагает и свободу на уровне общества. В силу того, что в христианстве развилась идея богочеловечества, оно оказалось не в состоянии воспринять идею о том, что совершенным может быть и просто человек. Но эта идея стала одной из центральных в исламе.
Такова в общих чертах сравнительно-религиоведческая концептуальная схема, изложенная д-ром Изетбеговичем в главном труде его жизни. Конечно, отдельного анализа требует его историсофский и философский дискурсы, понимание различных аспектов собственно исламской религии. Поэтому, на наш взгляд, наилучшим вариантом могло бы быть ознакомление с этой работой российского читателя. В последние годы большой интерес, в том числе и практический, проявляется к т.н. “евроисламу”. Часто под этим понимаются разные вещи – и культурно-психологическая адаптация мусульман в европейской (западной) среде, и соотношение исламского вероучения и религиозной практики с нынешними реалиями Запада. Но столь же важным является глубокий сравнительный анализ связи ислама со всем обширным философским, культурным и историческим наследием Запада, европейской цивилизации и культуры – с тем, чтобы понять, что ислам является органической составляющей духовного развития для всего человечества. И труд первого президента Боснии в этом смысле не утратил и вряд ли утратит свою актуальность.
Валерий Емельянов Credopress Публикация 2011 года