В наш , беспокойный век гневного соперничества между Западом и исламским миром многие эпохальные факты истории интеллектуальных обменов между нашими культурами часто забываются.
Яркий пример-литература. Миллионы читателей разных исповеданий по всему миру прочитали знаменитую повесть о человеке, в одиночестве оказавшемся на острове: «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо, британского публициста, политического активиста и писателя XVIII века.
Мало кто знает, что в 1708 году, за 11 лет до того, как Дефо написал свой знаменитый роман, Саймон Окли, ученый‐востоковед из Кембриджского университета, перевел и опубликовал арабский роман XII века «Хайй ибн Якзан»или “Живой, сын бодрствующего” Абу Бакра Мухаммада ибн Туфайля, андалузско‐арабского интеллектуала. Говоря о влиянии романа Ибн Туфайля на «Робинзона Крузо» Дефо, Мартин Уэйнрайт, бывший редактор Guardian, заметил: «Следы Туфайля отмечают великого классика».
Роман Ибн Туфайля повествует о Хайе, мальчике, выросшем в одиночестве на необитаемом острове среди животных. По мере того как он растет, Хейе использует свои чувства и разум, стараясь понять естественный мир мира. Он исследует законы природы, разрабатывает рациональную теологию и развивает теории о происхождении Вселенной. Он развивает в себе этическое чувство: из милосердия к животным он становится вегетарианцем, а из заботы о растениях сохраняет их семена.
Затем Хайе покидает свой остров и посещает религиозную общину общество. Он находит, что учения разума и религии совместимы и дополняют друг друга. Но одновременно он замечает, что некоторые религиозные люди могут быть грубыми, даже лицемерными. Он возвращается на свой остров, где нашел Бога и развил свои понятия истины, морали и этики, опираясь на наблюдения и рассуждения.
Послание Ибн Туфайля было ясным — и для своего времени довольно смелым: религия была путем к истине, но это был не единственный путь. Человек был благословлен божественным откровением, а также разумом и совестью изнутри. Люди могут быть мудрыми и добродетельными без религии или другой религии.
Переводы «Хайи ибн Якзана» в Европе нового времени — Эдварда Пококе-младшего на латынь в 1671 году, Джорджа Кейта на английский в 1674 году, Саймона Окли на английский в 1708 году — широко продавались. Среди почитателей творчества Ибн Туфайля были философы Просвещения Барух Спиноза, Готфрид Вильгельм Лейбниц и Джон Локк, которые пытались развить чувство человеческого достоинства в христианском мире, долго мучимом религиозными войнами и сектантскими гонениями.
Среди поклонников романа были и последователи новой демократической по своему устройству протестантской секты квакеров. Г-н Кейт, ведущий квакерский проповедник, который перевел роман на английский язык, помог популяризировать его в кругах европейской интеллигенции. Он восхищался романом, потому что он перекликался с квакерской доктриной о том, что у каждого человека есть «внутренний свет» — независимо от веры, пола или расы. Эта гуманистическая теология имела глубокие политические последствия, сделав квакеров через несколько столетий лидерами в кампаниях, изменяющих мир: отмена рабства, эмансипация женщин и другие достойные дела.
Прозрения Ибн Туфайля, вдохновлявшие квакеров, отразились и в трудах Абуль‐Валида Мухаммада Ибн Рушда, известного также как Аверроэс. Ибн Туфайль, служивший министром при дворе альмохадского халифа исламской Испании, поручил Ибн Рушду написать комментарии к древнегреческой философии, которые стали главным источником для европейского «переоткрытия» древних греков, снискав ему большое уважение в западной интеллектуальной истории.
Менее известно, что Ибн Рушд также стремился согласовать свои философские идеи с исламским правом — шариатом. В основе усилий Ибн Рушда лежало видение философского романа Ибн Туфайля: религия и разум были независимыми источниками мудрости. Религия имела свои писаные законы, в то время как разум опирался свои неписаные законы, универсальные принципы справедливости, милосердия или благодарности. Ибн Рушд утверждал, что, когда между ними возникает конфликт, писаные законы религии должны быть переосмыслены, поскольку они неизбежно связаны с контекстом конкретно сложившейся в данный момент ситуации..
Ибн Рушд применил это свое видение к дебатам о джихаде, критикуя воинствующих мусульман своего времени, которые призывали к джихаду «до тех пор, пока они не выкорчевают и полностью не уничтожат тех, кто с ними не согласен».
Он использовал ту же точку зрения для критики неравноправия и унижения женщин в средневековом мусульманском обществе, которое было результатом отрицания их интеллектуальных способностей. Он делал все возможное, чтобы продвигать наиболее благоприятные для женщин взгляды в исламской юриспруденции: женщины имели право отказаться от полигамии, пользоваться равным правом на развод, не носить никаб (вуаль) или стать кадиями (судьями).
Другим ключевым вкладом Ибн Рушда в современную европейскую культуру был его призыв к открытой дискуссии, где мнения свободно выражаются и рационально обосновываются. «Вы всегда должны, представляя философский аргумент, ссылаться на взгляды ваших оппонентов”, – писал он. – Если вы этого не сделаете, это будет неявным признанием слабости вашего собственного дела». Покойный раввин Джонатан Сакс, выдающийся интеллектуал, которого мы потеряли в прошлом году, проследил, как проницательность Ибн Рушда была подхвачена раввином 17‐го века Иехудой Лоу из Праги, Джоном Мильтоном и Джоном Стюартом Миллем.
Тем не менее, фундаменталисты в исламской Испании ненавидели снисходительность Ибн Рушда к философии и обвиняли его в политеизме после того, как он припомнил греческого философа, поклонявшегося Венере. Его публично унизили, сослали и посадили под домашний арест. Его книги по философии были сожжены. Они сохранились в еврейских или латинских переводах в Европе, но большинство арабских оригиналов были утеряны.
Эта потеря имела печальные последствия для мусульман. Фундаменталисты в исламском мире (хотя религиозная ксенофобия и фанатизм распространились и в других исповеданиях) все еще отрицают ценности, основанные на «неписаных законах» человечества: права человека, религиозную свободу или гендерное равенство. Они скорее проповедуют слепое повиновение старым принципам: не спрашиваnm “почему и как”, не прибегаnm к разуму и совести. В результате возникает тревожная религиозность, которая опирается на принуждение вместо свободы и порождает морализм вместо морали.
Путь вперед для исламского мира лежит в примирении веры и разума. И хорошим первым шагом было бы пересмотреть то, что пытались сказать нам “Хайй ибн Якзан” Ибн Туфайля и труды Ибн Рушда.
Автор- Мустафа Акьоль, сотрудник Центра глобальной свободы и процветания, института Кейто (США).