В четверг Совет представителей (парламент Ирака) принял закон, запрещающий отношения с Израилем, а также любые попытки их нормализации, сообщает АР. В поддержку законопроекта проголосовало 275 из 329 депутатов парламента.
За влияние на Ирак, как политическое. Так и экономическое, последние десятилетия борются Запад (читай – США) и исламистский Иран. Ирак – страна обладающая четвертыми в мире по объему(145 млрд. Баррелей) запасами нефти после Венесуэлы, Саудовской Аравии и Ирана. Для Тегерана страна представляет интерес также с логистической и военной точки зрения, как территория выходящая к путям ведущим в Восточную Азию и Европу, что очень важно для этой зажатой в тиски санкции страны.
После заключения в 2020 г. при посредничестве США т.н. «соглашения Авраама» о нормализации отношений между ОАЭ и Израилем, последовал ряд подобных шагов со стороны других арабских стран ( Марокко, Бахрейна, определенные действия предпринял Судан). Это означает прорыв продолжавшейся много десятилетий дипломатической блокады Израиля со стороны арабо-мусульманских стран. Также очевидно, что за этой цепочкой признаний стоит неформальный лидер арабского мира – Саудовская Аравия, которая ясно дала понять, что она также заинтересована в нормализации отношений с Израилем, однако пока не готова действовать напрямую в этом направлении по определенным причинам.
Но в лидеры мирового ислама стремится также и Иран, чьи м фундаментальным принципом внешней политики было и остается полное непризнание самого существования Израиля как государство ( в иранском политическом обиходе Израиль именуется не иначе как «сионистское образование») и иногда даже грозится ( в лице экс-президента Ахмадинеджада, например.) стереть его с карты мира. Разумеется для этого великого дела Тегерану нужны союзники в арабском мире. Пока это была только асадовская Сирия, теперь явно прибавляется еще и рак. Хотя между персами и арабами на межнациональном уровне отношения не самые лучшие, Иран в отношении Ирака использует то, что большинство населения последнего – мусульмане-шииты, как в Иране. А внутрирелигиозные отношения между суннитами и шиитами издавна представляют собой cферу крайне конфликтогенную.
Итак, что же означает вчерашнее событие, происшедшее в багдадских коридорах власти для мира, и Европы с Германией.
Мир получил новое «несостоявшееся государство»
Когда в результате интервенции США и стран Запада в 2003 году была свергнута жестокая диктатура Саддама Хуссейна. На Западе решили, что в этой важной в геополитическом и военно-стратегическом отношении для мира стране следует установить политическую систему западного образца, с опорой на шиитское большинство страны . угнетаемая при сунните Хуссейне.
Однако все получилось в соответствии со всем нам известным «черномырдиком»: хотели как лучше, а получилось как всегда. По новой конституции страны, принятой в 2005 году вся высшая власть принадлежит парламенту и назначаемому им кабинету министру. Только вот очень сильна в Ираке фрагментация между политическими партиями и национальными общинами. Вдобавок почти все они имеют собственные вооруженные формирования. Так что вся иракская политика последних полутора десятка лет – это сплошные политические (и не только) баталии и практически полное отсутствие управления страной и ее развития.
Все это продолжается и сейчас. Семь месяцев назад в стране прошли парламентские выборы, на которых большинство (но не решающее) получил политической блок «ас-Сайрун» (идущие вместе) во главе с харизматичным шиитским священнослужителем Муктадой ас-Садром, считающимся иракским «аятоллой Хомейни». Однако до сих пор из-за внутриполитических противоречий, за которыми легко угадывается продолжающееся соперничество между западом и Ираном за контроль над Ираком. В стране не избран президент, и не сформировано правительство. Это делает Ирак страной, в которой абсолютно не функционирует государственная машина, то есть «несостоявшимся государством» ( англ.термин failed state), находящегося в состоянии полного коллапса, с которым сложно, а то и просто невозможно и опасно, иметь отношения. Вдобавок, власти Багдада после долгих колебаний выбрали во внешнеполитическом смысле альянс с Ираном, чем красноречивое свидетельство – жесткий запрет на отношения с Израилем.
Значение для Европы и Германии
Значение для Европы и Германии этого события заключается в том, что действие нового закона распространяется и на регион Курдистан в составе Ирака и оно может иметь самые далеко идущие последствия.
Южный Курдистан – единственное в мире государственное образование курдов, де-факто независимое. Сегодня в компетенции Багдада по отношению к Курдистану остались лишь некоторые вопросы обороны, базовые решения по внешней политике и общегосударственные финансовые вопросы. Курдистан и курды Ирака давно известны как сторонники западной демократии и светского общества в исламском окружении. Кроме того, ныне правящие в Курдистане круги – Демократическая партия Курдистана во главе с Масудом Барзани имеют давнии связи с Израилем, его спецслужбами и силовыми структурами. Еще со времен борьбы за курдское самоопределение в 60-80-х гг. Курды вообще считают, что у них с израильтянами много общего – они также являются меньшинством в не самом дружелюбном арабо-мусульманском окружении, и строят свою государственность, как и евреи более семидесяти лет назад, с нуля. Израиль, кстати, был единственной страной, поддержавший референдум по вопросу независимости Курдистана 25 сентября 2017 г.
Курдистан, своими возможностями и более толерантным отношением к Западу, чем все более исламизирующийся Багдад, привлекает сюда европейцев в том числе и бизнесменов, в значительной мере из Европы. В регионе добывается нефть, а также открыты гигантские запасы газа, которые при должном подходе и разработке может серьезно изменить газовый рынок мира.
Если же говорить конкретно о Германии, то Берлин, помимо экономических интересов сотрудничает с иракскими курдами в военно-политической сфере. В 2015-2016 г, Германия готовила бойцов Пешмерга (курдской национальной армии), а также обеспечивала ее стрелковым и противотанковым оружием.
Итак, если считать вновь принятый закон, сигналом к тому, что Багдад выбрал исламистко – проиранский политический курс, то это будет означать новые проблемы вокруг Курдистана и его курса на большую самостоятельность и даже независимость. А это значит, что резко ослабнет доселе самая надежная база присутствия Запада в Ираке. Ну а сама эта страна, помимо неприятного положения «несостоявшегося государства» может оказаться еще одним очагом острой напряженности на и без того «горячем» Ближнем Востоке.