Посещаемость храмов на православное Рождество в России сократилась почти в два раза за последние пять лет. В этом году, по данным МВД, в храмы на рождественскую службу пришли 1,4 млн человек. В 2023-м храмы в этот же праздник посетило еще меньше россиян — 1,3 млн человек. Данные за 2022 и 2021 годы МВД не публиковало.
В 2020 году отметить Рождество в храмы пришли 2,3 млн человек, в 2019-м — более 2,6 млн, в 2018-м — более 2,5 млн — почти вдвое больше.
Одна из причин падения посещаемости храмов — пандемия коронавируса, считает священник Андрей Кордочкин, служащий в Нидерландах. «Перестали ходить, а потом не вернулись. Привыкли жить без храма», — поясняет он. «Отток верующих был прогнозируем, когда во время ковида закрывались храмы, во многом именно поэтому некоторые священники так противились их закрытию, — добавляет приглашенный исследователь Европейского совета по международным отношениям (EC FR), автор телеграм-канала „Православие и зомби“ Ксения Лученко. — Это похоже на ситуацию, когда сломалась подписка на рекуррентный платеж и теперь надо переподписаться, — в таком случае часть людей всегда отваливается».
Протоиерей Владимирас Селявко, который служит в православном приходе в Литве, отмечает ещё один аспект влияния пандемии: «Ковид унес жизни и здоровье многих людей за 60, а это и была основная аудитория церкви».
Но и до пандемии прихожан не было много: рождественскую службу, одну из главных в году, посещали около 2% населения России. Лученко поясняет, что православие в России — это викарная религия. То есть такая, в которой обряды практикует активное меньшинство от лица «отчетливо одобряющего» большинства. В целом россияне продолжают доверять РПЦ, отмечает исследователь: по данным опроса «Левада-центра», РПЦ доверяют 51% граждан страны. «То есть мы считаем себя православными, детей крестим, венчаемся, потому что красиво, а покойников отпеваем, даже если при жизни человек никогда в церкви не был, — рассуждает Лученко. — Но в церковь ходят „специальные православные“, они от нашего имени исполняют ритуалы».
Кроме того, отмечает Лученко, снижение популярности РПЦ — следствие политики, которую проводит патриарх Кирилл. «Пиковое значение приверженцев православия, по социологическим опросам, приходится на 2008 год, это последний год правления патриарха Алексия Второго, — говорит она. — А дальше Кирилл, который слишком много занимается идеологией и слишком мало занимается миссией, то есть тем, чтобы людей приводить в церковь, делать ее привлекательной, проводить беседы с прихожанами. В итоге людям сейчас непонятно, зачем идти в церковь, кроме как для того, чтобы присягать на верность идеологии „традиционных ценностей“». Лученко отмечает, что не помогло и введение в школах «основ православия»: теоретически уже могло бы появиться поколение взрослых, которые учили этот предмет в школах и потом стали прихожанами. Но интереса к церкви у школьников этот предмет не вызвал. «Думаю, что до глобального падения авторитета церкви еще не дошло, но многие уже говорят шепотом, что перестали ходить храм, не разделяя провоенную риторику, посыл „молитвы о святой Руси“ и тому подобное», — добавляет Андрей Кордочкин.
В России церковь исторически воспринимается как часть государственного аппарата, а проявления самостоятельного мышления в церкви — единичные случаи, считает Владимир Селявко. «С царских времен церковь была на коротком поводке у государства», — говорит протоиерей. Маленький период в 90-е, когда можно было встать на собственный путь развития, использовать не удалось, а с приходом Владимира Путина все вернулось на рельсы тотального контроля КГБ, и патриарх Кирилл стал не просто частью этой системы, а ещё и идейной частью, «с искоркой». По словам Селявко, россияне видят церковь как часть государства и в итоге стараются избегать того и другого, «держаться подальше от начальства». «Авторитет церкви в России сейчас на рекордно низком уровне, — рассуждает Селявко. — Даже в советские времена рядовые священники умудрялись разговаривать с народом. Сейчас же священники, которые пытаются быть с народом, уничтожаются, подвергаются репрессиям. РПЦ ведет уродливую, неумелую работу с людьми, и священников, которые пытаются это изменить, старательно вычищают. Порядочные священники боятся что-то сказать, потому что они боятся, что их же прихожане на них донесут».
«Это разочарование в политической системе. РПЦ воспринимается как служанка власти, и её рейтинг падает вместе с рейтингами власти, — соглашается с ним политолог Аббас Галлямов. — Государство не то что РПЦ не может популяризировать, оно не в состоянии рейтинг Путина поднять».
«Церковь настолько идеологизировалась и так поддерживает войну, что люди не идут туда даже на праздник, — заключает Ксения Лученко. — Должно было бы быть наоборот: в тяжелые времена больше людей приходят за утешением, поддержкой, объяснением. Но сейчас вместо церкви россияне идут к гадалкам, картам Таро и экстрасенсам — эти цифры как раз растут».
Институциональная церковь как таковая во всем мире теряет свой авторитет и притягательность, говорит Владимирас Селявко. «Дело в том, что раньше люди подходили к церкви как к культу, чему-то магическому, и церковь не стремилась к тому, чтобы это изменить: духовенство устраивало то, что они являются монополистами на „духовный продукт“, — рассуждает он. — В итоге люди крестили детей, „чтобы дети не болели“, венчались, „чтобы не было разводов“». Но поколение, которое видело церковь таким образом, уходит, а молодые люди часто говорят, что им не нужен «посредник». Современный человек понимает, что венчание не помогает от разводов, а крещение от болезней, — и просто не видит смысла в церкви как таковой. Селявко отмечает, что это могла бы изменить работа с прихожанами, но она в последние годы практически не велась: «Люди слушали службу, как мы слушаем итальянскую оперу, а разговорам, созданию общинной жизни уделялось очень мало внимания».