10 лет назад я, кажется, не боялся ничего. Потерять работу? Найду новую без проблем. Заболею? Есть добровольное медицинское страхование, друзья и благотворительные фонды. Преступность? В Москве? Да ну! Возврат к репрессиям? Кажется, вы забыли принять таблетки. Мировая война? Точно забыли!
А сегодня, по данным «Левада-центра» , 62% россиян боятся мировой войны, 58% — произвола властей и 52% — возврата к репрессиям. Для сравнения: в 2008 г. мировой войны и произвола властей боялись 30% россиян, возврата к массовым репрессиям — 17%.
Да и сам я регулярно испытываю страх. Каждую неделю у меня по несколько раз спрашивают, как не бояться. Половина потенциальных спонсоров моей предвыборной кампании говорят: «Это слишком опасно». Значительная часть экспертов, с которыми я обсуждаю выборы, говорят мне: «Леша, ты сядешь».
Кажется, нам нужно поговорить о страхе и понять, как жить дальше. Для этого сперва разберемся в фактах.
Сухие факты
Часто страхи рациональны, но не всегда. Некоторые боятся летать на самолетах, но не боятся ездить на автомобиле и переходить через дорогу, хотя за 2018–2020 гг. в России в авиакатастрофах погибло менее 300 человек, а на дорогах — более 50 000.
Какова вероятность подвергнуться преследованию по политическим мотивам?
По данным «Мемориала», в России 80 политзаключенных (не считая тех, кто сидит за религиозные убеждения), еще 405 человек преследуются без лишения свободы. Если считать количество политически активных граждан по нижней планке (467 000 зарегистрировавшихся на апрельские митинги в поддержку Навального), то получается, что вероятность попасть в тюрьму за политику — 0,017% (меньше чем 1 из 5000), подвергнуться преследованию без лишения свободы — 0,086% (меньше чем 1 из 1000). Вероятность того, что у вас будет обыск по политическому делу (по оценке Сергея Давидиса из «Мемориала», количество обысков в 2–3 раза выше количества фигурантов) — 0,17% (меньше чем 2 из 1000). И это не за год, а кумулятивно за несколько лет и если оценивать количество политически активных людей по минимуму.
Для сравнения: вероятность погибнуть или получить тяжкий вред здоровью из-за преступления в 2020 г., по данным МВД, составила 0,04% (1 из 2500). За год этот показатель вдвое выше, чем накопленная за несколько лет вероятность сесть в тюрьму за политику. Беспокоят ли вас мысли вроде «преступность совсем зашкаливает, пора валить» или «не пойду на вечеринку, могут зарезать»?
Кому нужно, чтобы боялись
Смысл политических репрессий не в том, чтобы посадить всех оппозиционеров и тех, кто их поддерживает (как смысл терактов — не в том, чтобы всех взорвать). Атмосфера страха затрудняет действия активной части общества (и, судя по моему кругу общения, неплохо затрудняет) и усиливает у лоялистов запрос на ежовые рукавицы — с точки зрения теории королевских и кунговских социальных структур, атмосфера опасности и конфликта подталкивает общество в сторону строгой иерархии и авторитаризма.
Создают эту атмосферу целенаправленно: с одной стороны, громкими уголовными делами вроде дворцового или дела о признании ФБК экстремистской организацией. С другой — ежедневными новостями о визитах полиции к очередному вычисленному по камерам участнику митинга.
«Крымский консенсус» окончательно развалился. Экономический застой и спад продолжаются уже семь лет, и внятных планов, как из него выйти, нет. Привлекательный образ будущего «руководство» страны предложить не может. И даже в глубинке голосуют по принципу «лучше за уборщицу, чем за кандидата от власти».
Похоже, что индуцирование массовых страхов — единственная возможность удержать власть. Осознание манипуляции — первый шаг к победе над ней. Но не единственный.
Страх — это суперсила
Ответив на вопросы «что происходит» и «кто виноват», можно наконец перейти к главному. Что делать? Обыск, арест, СИЗО и общее дело с находящимися под постоянным прессингом людьми дали мне опыт работы со страхами, который может быть полезен и вам. Сразу оговорюсь — я не знаю, как избавиться от страха. Но я знаю, что можно трезво действовать вопреки ему. А чтобы изменить ситуацию в стране к лучшему, именно это и нужно.
Что я делаю в ситуации сильного страха?
Во-первых, перепрочувствываю происходящее. Это необходимо, потому что под натиском страха отступает любая рационализация. Какие бы аргументы мы ни приводили, всегда остается это липкое «но». Что я говорю себе? Что страх — это суперсила: адреналин, норадреналин и кортизол делают меня быстрее, умнее и выносливее. Что опасность грозит не только мне, а значит, мой долг — защитить других. «Страх не должен делать тебя жестоким или трусливым. Он может сделать тебя добрее. Страх может сблизить нас, он может превратить незнакомцев в соратников и друзей».
Во-вторых (и теперь это имеет смысл), перевожу внутренний разговор от страхов к рискам. Оценивать риски — разумно и эффективно, бояться — неприятно и контрпродуктивно. Какие есть варианты развития событий? Что от меня зависит, а что — нет? Каковы вероятности наступления тех или иных последствий? Часть этого упражнения мы проделали выше, когда оценили вероятность попасть под каток репрессий.
В-третьих, ищу поддержки. Мало что так ободряет и внушает веру в победу, как понимание того, что есть леди и джентльмены, которые за тебя пасть порвут. Вовсе не обязательно говорить с людьми о том, что мне страшно, ощутить чувство локтя можно дюжиной способов.
Эффективность такого подхода подтверждается и научными данными. К проактивным действиям в ситуациях страха ведут две группы факторов: «могу» (can-do) и «вижу смысл» (reason-to). Чувство личной ответственности за происходящее — основной мотиватор из группы «вижу смысл» (пункт 1 моей практики во многом об этом). Что касается «могу», то из исследований по организационной психологии мы знаем, что лучше всего здесь работают навыки саморегуляции (пункты 1 и 2) и поддержка лидеров и коллег (пункт 3).
Иногда, конечно, всё это не работает и приходится просто закусить удила и переть вперед, но это совсем другая история.
Помнится, старина Сэм рассказывал Фродо, что героев забрасывали в приключение, не спросивши у них самих, — но в легенды попали те, кто не махнул на все рукой, не свернул с пути, а шел себе все вперед и вперед. Кто нашел в себе что-то, оказавшееся сильнее страха.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции VTimes.
Автор-Алексей Меняйло, общественный деятель