Спекуляции относительно того, насколько надежны позиции Владимира Путина, появляются каждые несколько лет, но усилились после вторжения в Украину, особенно в свете военных неудач России в последние месяцы. Во многих из этих спекулятивных дебатов обсуждается либо то, кто займет руководящий пост, либо то, какой режим – и кем возглавляемый – заменит Путина на вершине.
Существует большая неопределенность в отношении того, как могла бы выглядеть Россия после Путина. Прогнозы варьируются от насильственного разрушения российского государства до восстановления демократических норм и системы существенных сдержек и противовесов – предположительно, при «либеральной» элите и технократии.
Среди большинства представителей российской элиты, включая либералов, существует консенсус (хотя в последнее время он, похоже, ослабевает): по-настоящему постпутинской России не существует. Пресловутый «путинизм» настолько укоренился в политических, социальных и экономических институтах и отношениях страны, что это почти невозможно себе представить.
Реалистичный прогноз постпутинской России и план преемственности должны учитывать это.
У Путина, скорее всего, нет четкого плана преемственности, кроме предписанной процедуры, которая передает президентство премьер-министру Михаилу Мишустину и призывает к выборам в случае преждевременного ухода нынешнего президента. Другими словами, добровольная смена руководства вряд ли состоится. Даже если до войны существовали какие-то планы, сейчас они, вероятно, изменились в зависимости от обстоятельств.
Если вообще существует план преемственности, он будет введен в действие после войны и постконфликтного урегулирования. Это означает, что режим попытается продлить конфликт настолько долго, насколько это политически и экономически возможно, учитывая неопределенность и широко распространенные проблемы, которые российские военные неудачи привнесли в систему.
Поэтому любые спекуляции на тему лидерства или смены режима должны принимать это во внимание. Относительно исхода войны возможно несколько сценариев.
Сценарий 1: военный тупик
В довольно вероятном случае тупика и возвращения к замороженному конфликту на востоке Украины Кремль, вероятно, преподнес бы это как победу России – даже если бы произошло возвращение к дофевральским позициям, что в других местах было бы расценено как провал. Государственный аппарат обвинил бы приток западной поддержки в качестве основного фактора, способствующего этому, оставляя элите режима место для ссор между собой.
Сторонники режима, скорее всего, возложат вину за потери России на молчаливых либералов и слишком громких «ястребов». Первые неохотно поддержали российские военные действия, а некомпетентность последних привела к массовым неудачам во время украинского контрнаступления.
Это, вероятно, приведет к усилению давления на режим как со стороны либералов, так и со стороны технократов, а также военной элиты и силовиков (силовики). Государству пришлось бы смягчать недовольные элиты или заставлять их замолчать.
Эта система привела бы к усилению автономии элит и фракционности, что привело бы к длительной внутренней борьбе – и силовики пожинали бы большую часть выгод. Мы видим, как это начинает разыгрываться.
Например, двое из самых больших сторонников Путина в войне – чеченский лидер Рамзан Кадыров и лидер наемнической группировки Вагнера Евгений Пригожин – выступили с открытыми нападками на министра обороны Сергея Шойгу.
Менее очевидно, сможет ли Путин сохранить свой статус арбитра между элитами как в военной, так и в деловой сферах.
Но тупиковая ситуация в Украине также привела бы к сохранению статус-кво того типа избирательного авторитаризма, который сложился с 2012 года, когда режим усилил контроль над избирательным процессом и еще больше подтасовал условия игры в свою пользу.
Путин не будет искать преемника в среднесрочной перспективе и продолжит осуществлять контроль над политикой с помощью своего испытанного электорального авторитаризма. Но власть Путина, скорее всего, уменьшится в долгосрочной перспективе, что приведет к нерегулируемой преемственности без очевидного кандидата на его замену. Силовики, вероятно, использовали бы государственный аппарат, чтобы установить приемлемого лидера.
Сценарий 2: Победа России
В этом маловероятном случае, который я представляю как решительное продвижение на поле боя и контроль над аннексированной территорией, компетентным менеджерам из технократии и силовиков предоставляется преимущественное отношение, в то время как либералы в значительной степени исключены. Как и в предыдущем сценарии, в обозримом будущем не планируется немедленного плана преемственности. Режим полностью консолидируется в гегемонистский авторитарный режим при Путине.
Передача власти по этому сценарию произошла бы в будущем и при условиях, аналогичных недавним переходам в Центральной Азии, таким как замена Нурсултана Назарбаева его любимым кандидатом Касым-Жомартом Токаевым в Казахстане. Но недавние беспорядки против Токаева и последовавшие за ними чистки чиновников эпохи Назарбаева все еще свежи в памяти путинского режима. Они, вероятно, извлекли уроки из ошибок Назарбаева в этом отношении.
И технократы, и силовики имеют прочную опору в этом потенциальном режиме. Но умеренная, неконфликтная и контролируемая кандидатура от технократии предпочтительнее, если Путин просто отступит, но не откажется от власти (например, сохранив контроль над бюджетом, безопасностью и разведкой). Преемственность будет сильно регламентирована.
Власть в этом государстве по-прежнему будет осуществляться через Путина, а не через исполнительную власть. Но могущественная группировка силовиков почти наверняка попытается «закрутить гайки» и укрепить гегемонистский режим после переходного периода.
Сценарий 3: Победа Украины
Этот правдоподобный сценарий сопряжен с наибольшей неопределенностью из трех. Растущая автономия элиты во время войны создаст условия для крайней фракционности: силовики против либералов и технократов.
Решения Путина в значительной степени не будут иметь значения, и нерегулируемая и внезапная смена власти представляется вероятной в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Это может сложиться, если Путин будет насильственно отстранен или добровольно сместит себя с поста.
Фракционные элиты будут бороться за власть, но остается неясным, как будет развиваться процесс выбора нового руководителя. У силовиков будет стимул и возможность занять более высокие посты, но они вступят в конфликт с технократией и либералами. В случае ослабления провоенного блока силовики столкнутся с решительной оппозицией.
В случае выборов руководства – учитывая социальное недовольство, экономические и политические потрясения – молчаливые либералы и технократы получили бы необходимые голоса. Тем не менее, они столкнутся с противодействием со стороны фракционных сил, упомянутых выше.
Россия, вероятно, погрузилась бы в мешанину нестабильности ельцинской эпохи и технократического авторитаризма, где для поддержания нового статус-кво требуются недемократические технические вмешательства.
Автор Николас Джеймс – докторант-политолог, Оксфордский университет.