Восприятие за рубежом, и не только в западных странах, таково, что Китай часто cчитается угрозой. Тем не менее, многим трудно точно определить, почему это так и, следовательно, какого рода угрозой является Китай. У Китая нет хваленой цели гитлеровского глобального завоевания, и у него нет старых советских амбиций по всеобщему коммунистическому преобразованию. Тогда неясно, о какой угрозе идет речь?
Кристофер Форд недавно убедительно доказал, что у Китая действительно есть международный проект по воссозданию в глобальном масштабе своего китайско-ориентированного мира и отказу от «вестфальского миропорядка», установленного на Западе с середины 17-го века Вестфальская система- принципы международных отношений. Установленные в Европе в 1648 г Вестфальским мирным договором, заключенном по итогам Тридцатилетней войны. Основные принципы Вестфальской системы международных отношений – Основные принципы Вестфальской системы международных отношений: приоритет национальных интересов, принцип баланса сил; приоритет государств — наций; принцип государственного суверенитета; право требовать невмешательства в свои дела; равенство прав государств; обязательство выполнять подписанные договоры; принцип действия международного права и применения дипломатии в международных отношениях (соблюдение договоров стало важнейшим элементом такой практики, а международное право и регулярная дипломатическая практика — неотъемлемым атрибутом отношений между государствами-ВиМ).
“Специфическое поведение КНР (Китайской Народной Республики) в отношении угроз может быть связано с генеральной стратегией КПК (Коммунистической партии Китая) и ее усилиями по замене сегодняшнего «международного порядка, основанного на правилах» чем-то совершенно иным… Угрозы КНР другим странам поступают двумя путями. Во-первых, в соответствии с древними представлениями о добродетели и монистической политической власти, описанными во второй части, стратегической целью КПК является создание нового глобального порядка с центром вокруг Китая, в котором все остальные игроки проявляют к Китаю уважение и почтительный статус, которых, по его мнению, он заслуживает как воображаемый центр человеческой цивилизации. Ожидается, что в этом будущем мире все страны будут считаться с предпочтениями КПК в важных вопросах. Таким образом, это действительно концепция правления, но это более косвенный и своеобразный вид правления, чем у Советского Союза в рамках его империи 20-го века”.
Конечно, в Китае может бытовать идея о том, что КНР необходимо воссоздать новую имперскую систему, но неоимперская система сейчас невозможна. Традиционная имперская система, Тянься (Поднебесная), была основана на геополитической реальности. Фактическое имперское правление, центральное государство, составляло более половины населения остального китайского мира, вместе взятого. Китайский мир включал Корею, Японию, Вьетнам, Лаос, Мьянму и части Сибири и Центральной Азии. Остальное было неважным и не имело значения.
Если бы нынешний Китай хотел достичь этого, ему пришлось бы завоевать Индию и Японию и заручиться поддержкой или молчаливым нейтралитетом Соединенных Штатов.]
Если бы это произошло, остальная Азия последовала бы его примеру, и новое центральное государство представляло бы собой больше половины остального мира, вместе взятого. Индия и Япония в то время стремились к хорошим связям с Китаем, а США не были столь враждебны. Каких-то 25 лет назад это могло бы быть осуществимо, но сейчас все совсем по-другому.
Но в случае успеха новый китайский геополитический гигант был бы внутренне хрупким и нестабильным, какими были традиционные китайские империи, и, таким образом, подвержен различным формам внутреннего восстания или иностранного вторжения со стороны более мелких, агрессивных соседей.
Так что, возможно, решение не завоевывать Индию и Японию было мудрым для Китая и его любимой стабильности.
И все же сейчас, в целом, складывается впечатление, что Китай не имеет моделей и ищет новые пути, но поиск может быть очень сложным.
В любом случае, существенным элементом в поисках Китаем своей предполагаемой «гегемонии» является его внимание к нынешнему предполагаемому “гегемону” (по мнению Пекина), США. Тогда, возможно, тревожный вопрос заключается в том, как стать гегемоном, подобным Америке, без всех хитрых и непостижимых американских атрибутов (демократия, верховенство закона, независимая судебная система, свободная пресса и так далее), которые контрастируют с однопартийным правлением.
Управляемая демократия Владимира Путина и агрессивная внешняя политика могли бы послужить источником вдохновения. Но неудачное вторжение в Украину разрушило эту модель. Было бы интересно проследить за тем, как американец Дональд Трамп бросает вызов «установленной истине» (пытаясь сформулировать это в политкорректных терминах). Это из Пекина напоминает ” 无法无天” Мао, “нет закона, нет бога”. Мао хвастался, что не признает ни закона, ни бога, и поэтому, без каких-либо ограничений, он сделает все, чтобы достичь своих целей. Это отличается от традиционного разделения власти, уважения к нормам и страха Божьего в политике США.
Тогда, возможно, Пекин хочет посмотреть, что произойдет с Трампом в Америке, будет ли он определять американскую политику и в какой степени.
Грубо говоря, второй срок правления Трампа «Америка прежде всего» может быть связан с ужесточением контроля над “мировой гегемонией” США и, возможно, разрушением традиционных альянсов. Все это может создать возможности для Китая или превратить Америку в противника, к противостоянию с которым они будут лучше подготовлены. В изменившейся Америке Трампа с обеих сторон решения мог принимать один человек, а не нынешний малоизвестный (для Китая) процесс в США. Переизбранная Америка заглушила бы любой голос в КНР и в КПК, выступающий за демократизацию. Если Америка стремится сконцентрировать власть, то как Китай может двигаться в противоположном направлении?
Нынешняя выжидательная позиция Китая может быть шагом к более сдержанному поведению, бездействию. Увэй в Лаоцзы был «техникой, используя которую тот, кто ее практикует, может получить усиленный контроль над человеческими делами».[3] На самом деле, возобновившийся интерес Китая к увэю мог бы быть полезным. ( Увэй- «созерцательное неделание»-одно из ключевых понятий даосизма ( учение =якитайского мудреца Лао цзы. Предполагает наблюдение за всем происходящим в мире, считая, что принцип лежащий в основе мироздания сам все устроит наилучшим образом-ВиМ0
Согласно многим исследованиям, эта концепция, пришедшая в Европу через переводы иезуитов, вдохновила современную идею рынка, то есть невидимую руку Адама Смита.
Более того, наш первый комментарий о Лао-цзы и его увэе был опубликован в «Ханьфэй цзы», ныне модной с КПК как предшественницей современного правового государства.
Следовательно, партия должна быть более увэйской для модернизации и усиления контроля.
Тем не менее, вы можете расслабиться и позволить рынку / организации взять верх, как только у вас будет хорошо отлаженный механизм. Оптимист может возразить, что усилия Китая по внедрению “верховенства закона” направлены именно в этом направлении.
Тогда увэйский, ориентированный на рынок Китай действительно мог бы претендовать на более значительную международную роль, даже не бросая вызов нынешнему вестфальскому порядку.
Автор д-р Франческо Сиши
предыдущий пост