Институт Гэллапа привел статистику за 2021 год. 47% опрошенных американцев ассоциируют себя с какой-либо религиозной организацией, тогда как 53% такой аффилиации не имеют.
В 1990-м году по разным данным (не только Гэллапа), более 73% процентов американцев имели такую аффилиацию.
В социальных сетях уже вовсю говорят о стремительной секуляризации американского общества и о том, что США — больше не христианская нация. Это, конечно, так, но цифры нуждаются в особом уточнении.
- Речь не только про христианские церкви. Речь про религиозные организации вообще.
- Значительную часть членов потеряли, например, либеральные и реформистские синагоги. Эти люди тоже находится в этом числе.
- К концу 80-х — началу 90-х превалирующими религиозными организациями в США были христианские церкви. Но к началу “нулевых” в США значительно выросла миграция мусульман (точных цифр у меня нет), многие из которых тоже перестали себя ассоциировать с мусульманскими общинами.
- Далеко не все не имеющие конкретной аффилиации являются, собственно, атеистами или безверующими. В период с 90-х по 20-е в США успела вырасти, затем резко упасть, затем снова вырасти популярность т.н. “мега-церквей”. “Мега-церковь” — это не религиозная община, а религиозная фабрика, огромный “комбинат религиозных услуг” с залом собраний на сотни, а то и тысячи человек. Мега-церкви приглашают по договору подряда независимых проповедников с условием охвата максимально широкой аудитории так, чтобы привлечь к себе самую разную аудиторию. Такие проповеди сформулированы максимально общо и приемлемы и для арминиан, и для кальвинистов, и для лютеран, и для бывших католиков.
- Традиционные баптистские семьи по-прежнему рожают чаще и больше. И цифры утраты конкретной религиозной аффилиации приведены на фоне именно этой сохраняющейся демографии. То есть, скорость утраты религиозной аффилиации в баптистских семьях ещё выше, чем можно было бы предполагать.
Вы обратили внимание, что я использую много предположений, общих фраз и неконкретных формулировок. Это не научная статья и полноценное социологическое исследование не является моей целью.
Что же до моего личного отношения ко всему этому, то:
- Мы живем в эпоху “глобального переформатирования” вообще всех общественных структур. Не все эту эпоху переживут. Это неизбежный исторический процесс.
- Процесс секуляризации общества я воспринимаю, в целом, позитивно. Но есть проблема: можно вывести человека из католицизма, но католицизм из человека… В дивном новом секулярном мире люди стремятся строить новый католицизм и новую инквизицию. У Виктора Семёновича Вахштайна было меткое выражение: “Эзотерическая Церковь Ричарда Докинза”. Короче говоря, это вряд ли та самая “религия Просвещения”, о которой грезили Вольтер, Томас Джефферсона, Бенджамин Франклин и Джеймс Мэдисон.
- Слухи о “тотальной исламизации” сильно преувеличены. Да, ислам в США находит новых сторонников, но умма сталкивается ровно с теми же самыми проблемами, что и церковь: новое поколение выбирает светский образ жизни и не горит желанием не только ассоциировать себя с любыми религиозными организациями, но и в принципе тратить время на изучение любых религиозных книг — даже в переводе и адаптации (не говоря уже о языке оригинала).
- Даже с учетом всего вышеозначенного, США остаются более религиозной и более христианской страной, чем Россия. Это моя давняя оценка, не меняющаяся с года, эдак, 2003-го. В своей оценке я лично всегда опирался на условный “пасхальный индекс” — то есть, на отношение к церкви по трём параметрам:
– Посещение храмов на Пасху
– Еженедельное посещение церкви
– Отношение к Рождеству (что важнее, Рождество или Новый Год)
Вопрос про религиозную аффилиацию не имеет смысла, потому что для многих формальная ассоциация никак не связана с практикой и соответствием (в США это не так). Т.е., в России есть значительное количество (трудно поддающееся точной оценке) т.н. “этнических православных”, не знающих Символа Веры, никогда не посещающих церковь, возможно никогда вообще не причащавшихся и даже некрещеных, но ассоциирующих себя с православием, потому что это, вроде как, “традиция” и “культура”. Я не считаю, что это “объективно плохо” — вовсе нет. Просто, это говорит о “специфике” социографических замеров по вопросу религии в России.
Так вот, по “пасхальному индексу” выходит, что, собственно, практикующих христиан всех вместе взятых около 10% от всего населения. “Натянуть” эту статистику по всем погрешностям можно до 20%, но не более. При оценке “пасхального индекса” я сравнивал данные МВД об охране, выделенной на “массовые мероприятия” и об оценке численности участников мероприятий, публичные данные опросов ВЦИОМ, Левада-Центра, ФОМ и РОМИР, журналистские расследования и публикации в прессе.
Есть ещё один косвенный признак. Популярность лекционариев. В России популярность лекционариев крайне низка: то же самое Российское Библейское Общество не издаёт лекционариев, тогда как у Zondervan есть сразу несколько позиций в каталоге. Это означает светское и нелитургическое чтение Библии. Библию читают как “светскую книгу”.
Всё это, повторюсь, ненаучный подход, но позволяет “приблизительно оценить” явление.
Наверное, в конце надо сделать какой-то вывод. Но трудно делать конкретный вывод при таких широких допущениях и интерполяциях.
- Христианство вообще, трактуемое в самом широком смысле этого слова, сохранится, то очень может быть, что совсем в других формах и совсем в другом количестве, чем мы могли бы себе это представить.
- Прихожан теряют не только христианские церкви, но и все прочие религиозные организации.
- Свобода выбора, свобода совести и секуляризация — сами по себе хорошие явления.
Автор-Максим Вялков, Никосия.