Концепция Сына Божьего в греческом и римском обществе
После распятия Иисуса- Исы, благодаря усилиям Павла и его партии, искаженная концепция Иисуса начала проповедоваться среди язычников. Обращенные христиане-язычники, по крайней мере некоторые, а вполне возможно, и подавляющее большинство из них, очень быстро обожествили Иисуса (как), и термин «Сын Божий» начал применяться к нему в божественной, политеистической манере.
Эти язычники не были незнакомы с термином «Сын Божий» – он был достаточно распространенным термином в римской мифологии. Тем не менее, их понимание этого термина было далеким от еврейского контекста, в котором оно первоначально использовалось для Иисуса_Исы:
«Сын Божий» был царским титулом, который распространился из Египта и Востока в эллинистические царства и Римскую империю (например, Александра Македонского называли «сыном Аммона» (при завоевании Египта и «сыном Зевса»). Его использование в Римской империи изначально было скорее выражением политической идеологии, чем применением мифологических верований о божественном происхождении (например, император Октавиан, который называл себя лат. divi filius « Божественный сын»). Определения «Бог» и «божественный» также применялись к выдающимся личностям, включая поэтов, философов, военачальников, провидцев и чудотворцев (например, Платон, Аполлоний Тианский, Пифагор); основной идеей, присутствующей в таком употреблении термина, была необычная сила. В родственном смысле члены гильдий, образовавшихся под покровительством различных богов, называли себя «сыновьями» или «детьми» (греч. paídes) этого божества.
Помимо своего политического обихода, он широко использовался как термин для определения божественности полубогов и героев.
Римская и греческая мифология изобиловала божественными фигурами человека/бога. Истории о богах, порождающих полубогов после общения с человеческими женщинами, и о мужчинах, становящихся богами после смерти, были обычным явлением. Божественное царство было пантеоном, царством, наполненным Богами, каждому из которых следовало поклоняться. Более того, не существовало жесткой границы между царствами божественного и смертного. Смертный мог ‘вознестись’ и стать богом, достойным поклонения и уважения.
Таким образом, для новообращенного язычника термин «Сын Божий», особенно в отношении Иисуса, который не был политической фигурой, должен был пониматься буквально.
Греческая и римская мифологии допускали всевозможные взаимодействия между царствами богов и смертных.
Есть истории, в которых боги временно становились людьми, например, где боги Юпитер и Меркурий маскируются под смертных и бродят по земле.
Существовали истории о полубогах, рожденных от бога и смертной, например, в случае с Александром Македонским, считавшимся сыном бога Зевса и человеческой матери Олимпиады, или в истории о Геракле, считавшемся сыном Зевса и смертной Алкмены. Некоторые также считали Платона сыном бога Аполлона.
Были также истории о людях, которые стали божественными благодаря своим великим деяниям. Считалось, что Ромул, основатель Римской империи, родился от союза бога Марса и смертной девственницы Реи. Предположительно, он был вознесен на небеса и стал богом на небесах, как только основал город Рим. Юлий Цезарь был объявлен богом после своего убийства и принят в великий пантеон богов. Говорили, что его приемный сын Октавиан (или Цезарь Август) был сыном бога Аполлона и смертной женщины Атии. Поскольку его отец был объявлен богом, он был объявлен сыном Божьим при жизни, а также посмертно объявлен божеством. Другие императоры были объявлены богами посмертно, хотя многим поклонялись как божественным при жизни (см. “Как Иисус стал Богом”, Барт Д. Эрман, стр. 14-20)
Иисус становится Божественным Сыном Божьим среди обращенных в Рим язычников
Таким образом, эти новообращенные язычники были совершенно невежественны или, в лучшем случае, полностью игнорировали историческое еврейское значение этого термина, особенно учитывая учение Павла, который преуменьшал важность евреев и Закона. Концепция чистого монотеизма была им чужда. По всей вероятности, они, вероятно, совершенно не желали отказываться ради этого от своей мифологии и язычества.
Библия рассказывает нам об их рвении поклоняться героям и обожествлении смертных, а также о влиянии эллинистической мифологии на их верования. В Книге Деяний говорится, что когда Павел и Варнава исцелили человека перед римлянами в городе Листра:
«они кричали на своем местном диалекте: «Эти люди – боги в человеческом обличье!» Они решили, что Варнава был греческим богом Зевсом, а Павел – Гермесом, поскольку он был главным оратором». (Деяния 14:11-12)
Даже когда Павел и Варнава пытались остановить их, они «едва могли удержать людей от жертвоприношений им». (Деяния 14:17)
Для них было бы трудно, если не невозможно, принять фигуру Мессии, которая в некотором смысле не была божественной. По их мнению, простой человек Иисус был бы ниже других их героев и мифологических богов.
Таким образом, пропаганда еврейских врагов Иисуса (ас), которые решительно продолжали утверждать, что Иисус утверждал, что он был буквальным «Сыном Божьим», за что он был распят и убит, нашла благосклонный прием в наивных умах новообращенных язычников, которые привыкли воспринимать цифры которые проявляли великие деяния как боги. Когда эти конструкции сочетались с идеей о том, что Иисус воскрес из мертвых и вознесся на небеса, повествование становилось в их сознании завершенным, и они следовали ему с присущим им религиозным рвением. Иисус был божественной фигурой, Сыном Божьим (или одной из многих таких фигур), который победил смерть и вознесся, чтобы стать частью пантеона богов. Это та же идея, которую продвигал Павел, заявив в одном месте, что Иисус стал Сыном Божьим после своего воскресения:
«…о своем Сыне, который по своей человеческой природе был потомком Давида и который Духом святости был с силой провозглашен Сыном Божьим благодаря своему воскресению из мертвых: Иисусе Христе, Господе нашем». (Римлянам 1:3-4)
Новообращенные язычники, скорее всего, обращались к евреям за руководством в отношении Иисуса – в конце концов, они были первыми получателями послания Иисуса и говорили на его языке. Павел, проповедник язычникам, сам был евреем, но в его письмах почти нет подробностей о жизни Иисуса (ас). Если еврейское руководство было непреклонно в том, что он утверждал, что является «Сыном Божьим», то на основании какого авторитета они могли сомневаться в них, даже если бы захотели?
Смешение лжи с полуправдой делает ложь еще сильнее. В данном случае это привело к разрушению всего представления об Иисусе -Исе как о монотеистическом еврейском мессии. Еврейская пропаганда достигла своей цели – по их мнению, что может быть большей победой в их споре с Иисусом , чем если бы его собственные последователи начали верить, что он утверждал, что он божественен? Со своей стороны, христиане–язычники тоже были рады – им был представлен не просто человек, а божественный спаситель, похожий на тех, кого они уже привыкли принимать.
Таким образом, мощная смесь дезинформации и невежества в отношении монотеизма привела к быстрому принятию идеи о том, что Иисус был более чем смертным – божественный сын Божий сформировался в сознании христиан-язычников вместо истинного исторического Иисуса .
Автор Азхар Горайя
Review of Religions
окончание следует